Ознакомительная версия.
О плагиате и заимствованиях, вольных и невольных. Вообще четкую грань провести невозможно, как между проступком и преступлением, единодушными бываем только в самых явных случаях.
Вот концовки трех очень ярких и запоминающихся фильмов: «К сокровищам авиакатастрофы», «Золото Маккены» и «Мумия». В первом весь фильм стараются отыскать затонувший еще во время Второй мировой войны самолет, груженный золотом. Наконец с великим трудом поднимают его на поверхность озера, пьянчуга тайком выволакивает оттуда ящик с виски, но оставляет на мелководье, так как надо что-то срочно делать с тонущим самолетом, однако тот снова идет на дно, они остаются ни с чем… Концовка: пьянчуга взбирается на ящик и машет рукой, а под его весом ломаются доски, и – последний кадр: в ящике не виски, а слитки золота.
«Золото Маккены». Ищут золото инков, находят целый город из золота, но начинается землетрясение, все рушится, а пока другие спасают друг друга, один гад засовывает в сумки золото и грузит на своего коня. Потом все гибнут, в том числе и этот гад. Успевают выскочить герой и девица. Она грустит, что золото не добыли, он загадочно улыбается, а последний кадр, который видит зритель: раздутые мешки с золотом по бокам коня, так как герой при бегстве схватил именно этого коня.
«Мумия». Все рушится, все бьются с царем скорпионов, но один гад все таскает сумки с золотом и вешает на своего коня. Возвращаясь с последним мешком, гибнет из-за жадности, а уцелевшие герой и девица выскакивают, конечно же, в последний момент и хватают именно этого коня. Последний кадр: раздутые седельные сумки, полные золота!
Как водится, во всех трех фильмах абсолютно одинаково действует мафия, что тоже ведет поиски золота. Ну, это во всех фильмах такого рода: герой что-то ищет, мафия ищет то же самое. Для большего саспенса.
«Царь скорпионов»: последняя схватка с боссом. Все войско стоит и смотрит, как их обожаемый император бьется с одиноким чужаком. Когда чужак убивает их повелителя, все преклоняют перед ним колени. Вот так сразу из ничто этот некто становится императором.
«Хроники Риддика»: последняя схватка с императором. Все войско стоит и смотрит, как их кумир бьется с чужаком. Когда чужак убивает их повелителя, все преклоняют перед ним колени. Вот так сразу из ничто этот некто становится императором.
Сперва я, как и большинство, готов был закричать ликующе: плагиат! Мы все это любим делать, это как бы показывает, какие мы умные. Потом подумал… «К сокровищам…» смотрел чуть ли не в детстве. «Золото Маккены» – уже то ли при Хрущеве, то ли при раннем Брежневе. «Мумию» – сравнительно недавно. Так что вполне возможно, что автор уже и забыл, что этот эпизод где-то в детстве видел, а не сам придумал. Память, увы, у людей не абсолютная.
Хотя последние эпизоды всех трех фильмов абсолютно одинаковы.
Почему больше всего претензий к книгам (в том числе и к моим) касается чистоты языка? Причем под чистотой и правильностью понимается именно тщательнейшая прополка от всех сорняков. Вернее, сорняков всех видов: от лишних местоимений до однокоренных слов в одном абзаце.
Дело в том, что прополка – самое простое и самое понятное средство улучшения текста. Отсюда понятно, что ею овладевают в первую очередь. Овладевают, можно сказать, массово.
Но, как мы знаем, абсолютное большинство на этом и останавливается. Более сложное даже понять трудно, тем более – выполнить. Так и остаются на всю жизнь с прекрасно выполненным и тщательно заученным уроком: текст нужно пропалывать!
И это хорошо. И хорошо, что сами пишут рассказы, пусть с дряблой идеей и на заезженную тему, но все-таки пишут, а не воруют, не грабят киоски.
Более того, в девяноста девяти случаях они правы, когда разбирают выставленные в инете рассказы новичков и отказывают им в праве на жизнь из-за неряшливого языка.
Неправы бывают редко, и только в том случае, когда берутся на основе хорошо выученного урока из первого класса судить о вещах, которые идут классом намного выше. И хотя все их аргументы звучат умно и безукоризненно, но есть в них большая неправда. Когда речь идет о вещах действительно больших и глубоких, то такая мелочь, как тщательно выполотая грядочка, не аргумент. У гениев нет грядочек, у них огромные поля, где разбивают цветущие сады, а мелкие сорняки под ногами проходят незамеченными.
Как-то читал у каких-то умников, что Толстой, мол, писал слабо, ему даже нобелевку не дали. Учите матчасть, детсадовцы! Когда первую Нобелевскую премию предложили Льву Толстому, он пренебрежительно отмахнулся: ребята, не смешите! Я – Толстой, а вы мне премию. Несерьезно.
У всех, подчеркиваю, у всех великих и величайших писателей – невычищенный язык. Исключение разве что Бунин, которому Нобелевскую премию дали за антисоветские вещи, а популярность в России приобрел опять же как антисоветчик. А как только советская власть рухнула, начисто исчез интерес и к Бунину. Как, впрочем, и к другим авторам, чья популярность держалась не на литературных достоинствах, а на умении показывать фигу в кармане.
Однако выше написанное не значит, что язык чистить не нужно. Чистить его необходимо! Много, тщательно!.. Но в какой-то момент нужно останавливаться, ибо этот процесс бесконечен, сдавать рукопись в издательство и начинать новую вещь.
С новыми темами. Новыми идеями. Новыми образами.
Как вы помните, Азимов написал свыше пятисот книг. Это много, даже очень много, но никого не удивляет, и никто не кричит, что на него пахали негры.
Лопе де Вега написал свыше четырех тысяч пьес, и тоже никто ни разу не сказал, что за него писали негры. Жоржа Сименона называли автором тысячи и одного романа, и тоже ни одного обвинения насчет негров. Да и понятно: американец, испанец, француз… Это же не криворукий и вечно пьяный русский, что не только писать не умеет, но еще и обязательно должен быть ленив и писать не больше, чем по роману в три года.
Если выдаст больше – халтурит, деньгу зашибает. И, конечно, не сам, куда ему столько написать, а все на неграх, на неграх. Тупые ублюдки, я бы их топил в нужниках, чтобы не позорили такими заявлениями страну, в которой живут.
Еще великий Плутарх сказал: поэзии нет дела до правды. Это камешек в адрес тех тупоголовых, которые в художественных произведениях сладострастно выискивают исторические или технические несоответствия.
Плюньте на них и пишите. Помните, если будете прислушиваться к этим недоразвитым, именно тогда загубите свое произведение. Еще великий Пушкин советовал быть «…стойким пред всеобщим заблужденьем».
Будьте стойкими!
Золото пробуют огнем, женщину – золотом, а мужчин – женщиной. Как вы помните, из-за женщины Гильгамеш убил лучшего друга Энкиду, на женщине раскололи могучего Самсона, на ней же поймали неуловимого Кармелюка, из-за женщины обвинили Стеньку Разина, мол, сам бабой стал, женщиной проверили стойкость убеждениям нигилизма Базарова, вообще ради женщин мужчины совершают перевороты, затевают войны, уходят в монастырь, меняют веру и прочая, прочая, словом, совершают всяческие безумства. Не попадись на их пути женщины, такого, возможно, не произошло бы.
То есть, повторяю, женщина – всего лишь функция в нормальном добротном романе классического стиля.
Но, учитывая, что теперь появилась и масса женских романов, так называемые розовые серии, особая литература для блондинок, то уточню: определение насчет функции относится лишь к нормальным добротным романам классического стиля, который все-таки занимает доминирующие позиции.
Время от времени кто-то из начинающих заявляет мне гордо, что начал сразу с романа. Я морщусь, но молчу, потому что… ну, вы понимаете, сами так принимаете советы. Дурак, ничего не понимает, у всех не получилось, а вот у меня получится.
Нам проще представить, что вот кто-то впервые в жизни подошел к штанге и – сразу поднял рекордный вес! Или прыгнул на полметра дальше или выше мирового рекорда. Такое маловероятно, и вы в такое чудо не верите, хотя вообще-то могло бы как-то и где-то случиться.
Во всяком случае, вероятность такого гораздо выше, чем написание новичком великолепного романа. Даже хорошего. Нет, просто терпимого. И вообще… напишет ли?
Во всяком случае, прецедентов в мировой практике еще не было. А если кто назовет что-нить типа «Дон Кихота», то пусть посмотрит, сколько сперва было написано тем же автором рассказов!
Ну это же нормальный рост, нормальный. Все начинали с рассказов. Вернее, со стихов, но там некоторые задерживались надолго, как Пушкин или Лермонтов, а потом все же переходили целиком на прозу, как Толстой или Достоевский.
Не пытайтесь учить алгебру, не освоив арифметики. Если жаждете быстрых результатов: освойте побыстрее арифметику, затем алгебру и показывайте класс в высшей математике литературы!
Ознакомительная версия.
